История о 12-ти присяжных, обсуждающих, виновен ли 18-летний юноша, обвиняемый в убийстве своего отчима - офицера Российской армии воевавшего в Чечне.
Все улики свидетельствуют против обвиняемого, и одиннадцать из двенадцати человек, собравшихся в школьном спортзале, готовы осудить юношу. Но один из присяжных уверен, что все не так однозначно, как кажется на первый взгляд, и предлагает коллегам более вдумчиво рассмотреть дело.
ФАКТЫ О ФИЛЬМЕ:
* Поскольку все 12 актеров должны были постоянно находиться в кадре, Никита Михалков заключил со всеми строгий контракт. Главное условие - на время съемок артисты не могут участвовать в других проектах. Исключением стал Валентин Гафт. Его Никита Сергеевич отпускал на спектакли - а в это время проводил репетиции с другими актерами.
* В картине есть по-своему уникальный момент - 10-минутный монолог Сергея Маковецкого, снятый без единой склейки на общем плане.
* В <12> есть ноу-хау: синхронная съемка с нескольких камер, причем она используется не как технический трюк, а чтобы каждый из артистов не расслаблялся ни на минуту, зная, что и на него тоже может быть направлена камера.
* Как Сергея Маковецкого утвердили на роль. Поздней осенью 2006 года Михалков позвонил Маковецкому и, не размениваясь на <здрасьте>, сказал в трубку: <Маковецкий, ты в Бога веруешь?> - <Кто это?> - <Не важно, кто. Ты скажи, веруешь или нет?> - <Ну, верую:> - <И в храм ходишь?> - <Хожу> - <Твои молитвы услышаны>.
* Поводом для съемок <12> стал вынужденный перерыв в работе над <Утомленными солнцем 2>. По идее Михалкова, римейк люметовского фильма не даст застояться съемочной группе. Напомним, что в 1978 году он точно так же, между двумя сериями <Нескольких дней из жизни И.И. Обломова>, снял блестящий фильм <Пять вечеров> по пьесе Александра Володина.
* Фотография мамочки, которую показывает персонаж Юрия Стоянова - на самом деле он сам, только хорошо загримированный.
ОТЗЫВ:
Год подходит к концу, и вспоминаться этот год будет: неудачным хоккейным полуфиналом с Финляндией, майскими блокбастерами, кончиной Кирилла Лаврова и Бориса Ельцина, триумфом Константина Лавроненко в Каннах, чемпионством наших баскетболистов в Европе, самыми нечестными парламентскими выборами, и как не странно фильмом <12>. Так уж он преподнесен, лучшие актёры советской школы мастерства, последний советский режиссёр всё ещё почитаемый на верху, полный эмоциональности спортзал, идеи демократии, божественные аллюзии, и милосердие! Милосердие, звучащее в фильме с такой большой буквы, что закон остается в её тени.
Закон и милосердие, как две стороны одной монеты.
Не нужно заглядывать в словари, не нужно искать научного определения этих слов или их происхождения, нужно вслушаться, Никита Михалков в своём последнем фильме противопоставил закону милосердие, что же для нас это.
Правосудие олицетворяется Фемидой, у неё нет глаз, на лице повязка, закон слеп. Суд присяжных состоит из людей, которые видят, слышат, дышат - но у них нет имен, они никто, группа лиц, которая должна сказать одно слово: виновен или невиновен.
Закону милосердие не знакомо, слепая женщина слишком справедлива, чтобы размениваться на чувства, она выполняет свой долг, правосудие слепо, люди (от следователя и дознавателя до прокурора и судьи) правосудию служащие - нет, но их долг следить за соблюдением закона и карать его нарушавших. Только вот так сложилось, что вынести приговор должны ни в чем не заинтересованные лица, из народа - 12 очень эмоциональных присяжных, т. е. мы с вами.
Милосердие нам знакомо, мы можем быть добрыми и помогать другим, а можем и не быть милосердными, наше право. Но мы обязаны соблюдать закон Никита Михалков не пытается донести до нас обратного, несмотря на то, что его герои выбрали милосердие, он хочет поднять российские проблемы от нищеты и преступности до коррупции и безразличия, руками таких же простых как мы людей, для нас. Для нас всех.
Присяжные и наши проблемы, как два берега одной реки.
Судя по огромному количеству восторженных отзывов на фильм, можно сказать Никита достучался до милосердных сердец российского зрителя давно не видевшего стоящее отечественное кино, докричался и заставил поверить его, что присяжные это мы с вами, и что наши проблемы и их проблемы схожи, а часто одно и тоже. Почему же я не поверил?
Проблема нищеты, отгружается на нас в виде подсудимого, чеченского парня сына отставного офицера российской армии, убитого как полагает следствие руками усыновленного сына-чеченца. Считающий себя истинным патриотом, начнет рвать рубашку и кричать за державу обидно, что какой-то там чеченец убивает нашего офицера. Этому человеку не важно, что державе до офицера дела нет, до этого мальчика тоже, этот <крикливый патриот> даже не вспомнит, что Чеченская Республика входит в состав Российской Федерации (по Конституции страна все ещё федерация) и поэтому государство должно заботиться о них. Только крохотная офицерская пенсия не помогает, и следствие - машина в руках государства - видит корыстный мотив, мальчишка убил отца из-за денег. Машине неведомы чувства, эмоции, она даст фору Фемиде в безразличии, она запрограммирована на выполнение действий, осудить обвиняемого, доказать его вину, найти состав преступления.
Государство обязано предоставить обвиняемому защитника, адвоката, не важно какой квалификации, главное члена коллегии, имеющего право защищать обвиняемого. Обвиняемого, который не может ему даже заплатить, адвокаты работают не ради человека - ради денег. Некоторые из адвокатов могут дать фору и Фемиде и машине, их неплохо высмеяли братья Коэн в фильме <Человек, которого не было>, который я на днях посмотрел. Кому нужен нищий чеченец, обвиненный в убийстве? 12 эмоциональным мужчинам?
Парню, если он не виновен, прямой путь в преступность, соответственно, если виновен, уже преступник. Один из присяжных очень эмоционально расскажет, как делаются дела по отбиранию квартир в центре, у одиноких людей. Красноречиво описал схему, и использовал это как аргумент за голос - невиновен. Конечно, когда адвокату нет дела до подзащитного (как ещё рассказывал дедушка Люмет), присяжные, милосердные присяжные сами начинают искать истину, она, как известно, где-то рядом. Однако меня не убеждает такая смена настроения присяжных, то <хочу, виновен> - <хочу, невиновен>, будто перед своим эмоциональным монологом он не знал какая она Россия, и как коммунисты все пропили, и как дела до сих пор делаются. Почему всегда должен быть кто-то один, считающий парня, нет, не невиновным, один желающий поговорить о ситуации. Будто человек хочет напоследок русскую речь услышать, перед долгой зимовкой в Японии. У Люмета этот присяжный был уверен в невиновности парня, только не сразу понял почему, если не считать нож.
Другие присяжные тоже, будто конкурсанты конкурса красноречия, исповедующиеся большому жюри. Или, как пришла в голову ассоциация по ходу просмотра картины: <ассоциация анонимных присяжных>, можно вставить любой свой вариант не ошибетесь, так не хватает, встает герой и говорит: <меня, зовут Никита, я бог>. <Меня зовут Юрий, я актер телевидения, часто играющий женщин> и т. д.
Бесспорно, добрая половина этих заслуженных и нет мужчин, сыграла просто здорово, но кого они играли: присяжных или отдавали дань своим драматическим способностям? <О, бедный Йорик!>, О бедный я! Такая натуральная игра, такие эмоции, такой типаж, и всё это мимо кассы, друзья мои, это присяжные, в руках которых человеческая судьба (у присяжных Люмета в руках была жизнь), это не клоуны и не актёры большого и малого театра. В идеале же оказалось, что эти актёры сыграли людей, знающих, видящих, слышавших о проблемах России, вроде, так и не закопанных труб или махинаций фирм ритуальных услуг. Мы тоже все это видим и знаем, но не доводим до сведений уполномоченных на то лиц, не принято у нас в России жаловаться и надеяться на большого дядю Сэма, либо мирись, либо борись.
Демократия, как слово, упомянутое Михалковым о фильме <12>.
Только вот бороться никто не хочет, да и не дают. Каспаров выступил в <Марше не согласных>, сразу в кутузку угодил, вот так вот не дают гражданину страны высказать протест, в демократическом, как ещё говорят государстве. Михалков должен был решить сложную задачу, как снять фильм, не обесценивая идеи демократии, но при этом не испортить свои отношения с властью, об этом слове как-то забывшей.
Фильм <12> вышёл раньше, чем о махинациях устроенных, устраиваемых Партией (не КПСС) начали говорить вслух. Т. е. такие же, как присяжные из этого фильма, люди жаловались друг другу не только на жизнь, махинации на кладбищах и трубы, пущенные по земле, но ещё и на произвол начальников, недвусмысленно намекающих за кого нужно ставить крестик, иначе крест поставят на вас. Опять же люди об этом дальше своих родных, друзей, соседей и подслушавшего меня, не пускали, предпочитая, как присяжные из <12> излить душу друг другу, сказать пора власть менять, и проголосовать за стабильность.
Нет, Михалков всё-таки гений, показал такую вот серую массу из 12 человек (они уж сами старались, как умеют из этого серого племени выходить), показал, что у них есть голос, и они умеют менять свои решения, но, добавив элемент (которого не было у Люмета) доказать, что люди-то не поменялись, это название государства поменялось, а люди нет. Сам Михалков, что в СССР, что в России на свои фильмы получает зеленый свет, никаких проблем с властью, те же присяжные, что поклонялись КПСС, так и выбрали себе новый КПСС, я что-то начал скучать по временам Ельцина, о нём хотя бы анекдоты разрешалось публиковать. Чувствую, что я демократ до мозга костей, но вот демократию в России не вижу, а в фильме <12> она и есть, такая же особенная, российская, сказать, что пора что-то делать, а в итоге сделать как все.
План Путина, как неразрешенный анекдот.
Как известно фильм <12> смотрел даже Он, смотрел в компании с Никитой Михалковым и по слухам остался доволен. Как предполагается, фильм <12> есть госзаказ, вроде нет у нас приличного кино, хоть раз деньги министерства культуры, читай государства, пойдут на стоящие культурные цели. Кажется (не крещусь), что получал этот госзаказ сам Никита у самого Гаранта Конституции, лично. Анекдот, а может просто анекдотическая ситуация следующая:
-У себя? - спросил стареющий режиссёр в приемной. -Проходите, он вас дожидается. -Здрасьте: -Привет, Никита, не стой в дверях, проходи, садись. Слушай, есть у меня для тебя специальное партийное задание: -Партийное? -Извини, ещё рано говорить партийное. Есть у меня для тебя задание, кино хорошее снять. -Так я снимаю, <Утомленные солнцем-2>. -Нет, ещё лучше. -Так вы же ещё не видели. -Нет, Никита, я всё вижу. Мне нужно такое кино, которое заграницей не стыдно показать, не повезу же я к ним на восьмерку <Побег>, у них у самих этого шлака целый город с пригородами. У меня ещё несколько идей, назову потом это <План Барбаросса> или что лучше придумаю. Поэтому у них я должен показать очень хорошее кино, что-то твое. -На Оскаре? -Пока не знаю, Джордж сказал, подумает, зато Сильвио сказал, будет. -А что будет? -Никита не важно, Сильвио мужик слова сказал, будет, значит будет. Коза Ностра, облике мораль (общий смех). -Так, что требуется от меня, Гарант Гарантович? -От тебя требуется, до 2 декабря провести прокат фильма, Сильвио просит до конца лета подготовить окончательный вариант ленты. -Как? Так скоро, я не успею, у меня есть команда, но актёры, а деньги, а сценарий: -Не волнуйся, актёры и деньги будут. Актёров вообще можешь брать кого хочешь. Кроме Безрукова. -Да, он мне тоже не нравится. -Я не о том, я его направил на продолжения любимого новогоднего фильма молодости, так что он занят. А из остальных кого хочешь. -Сценарий не успею написать. -Да что там писать-то, вон <Побег> скопировали американский фильм, перенесли его на русскую землю, ты, чем хуже. Вот мне тут на днях Грызлов диск принёс, 8 в 1, коллекция Сидни Люмета, я слышал, ты любишь фильм <12 разгневанных мужчин>, я посмотрел. Знаешь, вещь! Перенеси его в Россию, дел на два дня, к седьмому сними фильм. Договорились.
Можно это воспринимать как продукт моего дурного воображения и зацикленного на политике чувства юмора (я надеюсь, что оно у меня есть), а можно видеть в каждой шутке, долю правды.
Так уж сложилось, что почти все наши новые фильмы благодарят за финансовую помощь министерство культуры, но нельзя же всех их назвать продуктом государственного вмешательства. Или можно?
Михалков и Люмет, как два самолёта в ночном небе.
Между <12 разгневанными мужчинами> и <12> я не нашёл ни одного сходства, кроме очевидных, вроде жюри из одних мужчин. Фильмы совершенно разные, Люмет спел песню толерантности, расовой терпимости, показал людей готовых на защиту своего мнения, показал американцев, верящих в закон и выполняющих, добросовестно выполняющих вынесенную им обязанность.
Михалков показал милосердие, крупным планом, в лице Николая, <или зови меня дядя Коля>, милосердие в глазах сидящего во главе стола художника-разведчика, милосердие в сердцах эмоциональных не разгневанных, а исповедующихся мужчин. Он не плюнул на закон, он не увидел закон, как и его герои говорящие, в России законы соблюдать скучно. Убогие и готовые на всё люди не знающие силу демократии и дух свободы до сих пор верящие в коммунизм, как призрак, зависший над нашими недрами и ресурсами и до сих пор гласящий, что при таком строе каждый будет брать, сколько захочет. Этот лозунг можно изменить и использовать как стабфонд, как стабильность, однако рожденные ради красных идей умрут при них, в какие цвета не крась цвета партии.
Герои Михалкова не поднявшиеся с колен люди, даже имея деньги и свой телеканал, делающее реалити-шоу о добре, не знают значения этого слова, они не готовы ради не знакомого человека расплачиваться своим временем, они безлики, как безымянные присяжные под номерами, так и оставленные в титрах. У них нет имен, они никто, не потому что они милосердны, а потому что они не знают, что такое милосердие, т. к. не знают что такое свобода.
Вот главное отличие в главном сходстве фильмов Люмета и Михалкова, в замкнутом пространстве у Люмета чувствуется свобода, что каждый знает, что у него есть и чем он готов пожертвовать, в спортзале Михалкова такого не чувствуется, во многом из-за того, что герой Михалкова предлагает в своём монологе. Герои Люмета такого на себя не брали, думая, куда же пойдёт нищий мальчик, они делали, что хотели. Михалков просто не рассчитал скорость ветра, предложив невозможное, такого не бывает, Люмет это знал.
Правда и ложь, как сиамские близнецы.
Неразличимая по Михалкову истина, что же важнее Закон или Милосердие, все же найдет отклик в зрительских сердцах, можно долго рассуждать, что это и с чем это едят, только каждый останется при своём. Моё мнение, что в фильме правды нет. Объяснения этому имеются выше, это и в отсутствии свободы духа, и в политических нотках фильма, главная из которых для меня явилась в выборе на роль подсудимого чеченца, государство давно стремится показать стране, что там всё в порядке, что новая власть поменяла все, что натворила старая. Грозненскому <Тереку> дали подержать Кубок России по футболу, Кадыров-младший всё время на телеэкране с улыбкой, вот и Михалков выбрал в свои герои чеченца: Не было бы у меня никаких претензий, выбери он кого-то другого на эту роль, и не надо обзывать меня ксенофобом или националистом, я просто вижу в этом госзаказ, а это не дает и единого шанса на свободу в фильме, об отсутствие которой я сетовал выше.
Творчество в тисках государства затухнет, нет у нас Александра Великого, готового создать нашу Александрийскую библиотеку, собрав вокруг все умы и все знания, никому это не нужно, это контролировать будет сложно. А так сними один хороший фильм за 15-20 лет, и вроде, как и хорошо всё, и демократия есть, и трубы закапают, и в Чечне суд присяжных создадут. Пока же отсутствие суда присяжных в Чечне даёт возможность власти, не отменять мораторий на смертную казнь. Вот как всё закручено, в стране, сердце которой всегда будет окрашено в красные цвета.
